Фонтанный дом: квартира А.А. Ахматовой. Часть 2

Квартира №44 в Фонтанном доме готова предстать перед нами своей самой прекрасной комнатой, то бурлившей праздничным смехом и шумом все прибывающих гостей, то застывающей в тревожном ожидании, то померкнувшей от горя, опустившегося на плечи обитателей квартиры.

Интерьер комнаты (по цвету стен ее называли розовой) удалось воспроизвести по фотографии, в те годы их вообще было снято много – получилась своеобразная летопись дома. За столом под теплым абажуром собиралась семья, здесь принимали гостей, здесь часто бывали художники: Тырса, Бруни, Лебедев, сюда приходили писатели Пильняк и Замятин, приезжали из Москвы Мандельштамы.

Вот так тепло рассказывают экскурсоводы об этой комнате: «Здесь вели разговоры об искусстве, здесь Ахматова с такой личной причастностью говорила о Пушкине, как будто он ее хороший знакомый на минутку вышел в соседнее комнату. Здесь отмечали праздники, не советские, а те, настоящие, которыми обычно принято было в российских семьях отмерять ход календарного года: Рождество, Пасху, именины. Здесь всегда висела икона, стоял на мольберте портрет Пушкина».

Окончательно Ахматова и Пунин разошлись в 1938 году. Она не хотела уезжать отсюда, и они поменялись комнатами. Ирина, дочь Пунина, к тому времени вышла замуж и из детской переехала в бывший отцовский кабинет, ее муж, молоденький Генрих Каминский, будет через три года арестован прямо на фронте и погибнет в Гулаге. И вот Ахматова переселяется в прежнюю детскую, где живет вплоть до 1941-го.

Пятнадцать лет Ахматова почти не писала, а теперь пишет много. Свидетели тому – вот эта пепельница и спичечный коробок. Анна Андреевна была уверена, что в этой комнате установлено прослушивающее устройство. Оно действительно появится, но в другой комнате и после войны. Здесь Ахматову навещали друзья, в том числе Лидия Корнеевна Чуковская. Они пили чай, и Анна Андреевна нарочно громко начинала вести пустые разговоры: как вы отдохнули? Кого встретили? Какая погода? А сама в это время на обрывке газеты писала строки из поэмы «Реквием». Лидия Корнеевна громко отвечала ей на вопросы, а сама заучивала новый фрагмент поэмы, потом чиркала спичкой и в уже упомянутой пепельнице сжигала.

В этой же комнате Анна Андреевна занималась с соседскими ребятишками, к которым была очень привязана. «У меня мировая нянька», - хвасталась Татьяна Смирнова. В верхнем ящичке секретера фотография Ахматовой с Валей Смирновым и его расписка: «Обещаю больше не кривляться, иначе Анна Андреевна не будет со мной дружить».

«За полгода до войны в этой комнате произошло очень значительное для мировой культуры событие: перед новым 1941 годом Ахматова открыла этот сундук, сундук флорентийской невесты XVIII века. Когда-то сундук принадлежал подруге юности Ахматовой, актрисе, художнице, создательнице волшебных кукол Ольге Афанасьевне Глебовой-Судейкиной. Она эмигрировала в 1924-м, звала Ахматову с собой, но та отказалась, и Судейкина оставила ей свои вещи». В сундуке Анна Андреевна обнаружила старые письма и фотографии, а с ними и воспоминания, а уже с ними пришла поэма «Без героя». Листы рукописи поэмы в открытом ящике столика на снимке выше.

Перейдем в последнюю комнату. Когда-то здесь была столовая Пуниных, потом здесь жили соседи Смирновы. Евгений и старший мальчик погибли в блокаду, а Татьяна с младшим переехали. Ахматова вернулась из эвакуации о осенью 1944-го и получила ордер на помещение. На столике в центре комнаты – листы рукописи, тут же сборники стихов.

Здесь Ахматова прочитала позорную речь Жданова и здесь же была установлена прослушка. Следуя приказу, Анна Андреевна была вынуждена ежедневно подходить к окну и демонстрировать сидящим в саду филёрам, что не кончила жизнь самоубийством. И здесь же в 1949-м Ахматова прощалась с сыном, арестованным в четвертый раз. В этой комнате сообщила Ирине Николаевне об арестованном в ее отсутствие Пунине, которого они больше не увидят вживых. В 1952-м году вместе с дочкой и внучкой Пунина она выехала из квартиры: из-за института Арктики и Антарктики, постепенно занимавшего больше и больше места.

«Особенных претензий не имею к этому сиятельному дому, но так случилось, что почти всю жизнь я прожила под знаменитой кровлей Фонтанного дворца. Я нищая в него вошла и нищей выхожу».