На масштабной выставке iSaloni «Квартблог» взял интервью у итальянского дизайнера и критика Марко Романелли, который провел невероятно интересный и очень веселый мастер-класс «Быть дизайнером значит рассказывать истории». Марко рассказал нам о современном итальянском дизайне, о женских и мужских интерьерах и о своих отношениях с русскими дизайнерами.<!--more-->
Марко Романелли – энергичный и очень дружелюбный итальянец пятидесяти с небольшим лет, остроумный, глубокий и легкий в общении. Мастер-класс он начал с пулеметной очереди шуток: «Нет, я совсем не Филипп Старк, у меня куда меньше денег», «Все думают, что если человек работает с женщиной, то она его жена или как минимум любовница. Но Марта просто моя коллега, поверьте!», «А это мое рабочее место. Все почему-то думают, что у меня в кабинете свет и пространство, а на самом деле – вот такой бардак». А потом Марко так увлекательно рассказал о дизайнерской части своей работы (еще он дизайнерский критик, автор множества научных монографий, архитектор – всего не перечесть!), что полтора часа редакция «Квартблога» просидела с разинутым ртом. После мастер-класса нам посчастливилось взять у этого многостаночника коллективное интервью, перевод которого «Квартблог» с удовольствием представляет нашим читателям.
Вы долго работали в журнале Domus. Расскажите об этом этапе Вашей биографии.
Это был великолепный период. Когда я пришел в журнал, там еще работал Алессандро Мендини, один из великих представителей постмодернизма. Для нас было важно рассказать о новом способе создавать проекты, журнал был не только развлечением, но и орудием битвы. Мы хотели продемонстрировать, что может существовать более простой дизайнерский метод, более демократичный и адаптированный для большинства. Ведь в реальности постмодернизм был очень популярным течением. Сейчас гораздо труднее работать, потому что нет такой четкой объединяющей идеи, за которую хотелось бы бороться.
Дизайнер рассказывает истории. Какая Ваша любимая история?
Моя любимая история – объяснять, что дизайнерская работа скорее литературная, чем техническая. Сейчас в дизайнерских вузах все больше уделяют время специализации. Мне же не хотелось бы, чтобы молодые ребята мечтали о том, как создать новый корпус автомобиля. Это не проблема дизайна. Наша задача – фантазировать и рассказывать новые истории.
Есть ли связь между работой критика и дизайнера?
На мой взгляд, связь очень тесная. Потому что если ты не понимаешь, как устроен процесс изнутри, тебе очень трудно работать критиком.
А каково это – быть редактором, то есть человеком, который выбирает, что в мире дизайна достойно внимания?
Критик – это человек, который читает чужие истории.
Правильно читает?
Будем надеяться! (Смеется).
Знаете, сейчас в Италии есть тенденция заниматься академической критикой. Мне это не нравится. Критика – это в первую очередь эмпатия между исследователем и объектом. Это как между людьми – должно что-то щелкнуть, пробежать какая-то искра. Тогда можно делать критический обзор. Если ничего не щелкает, то это как между мужчиной и женщиной – ничего не выйдет.
На мастер-классе ваш коллега спросил меня, могу ли я взяться за проект, который мне не нравится (Ответ «Нет»). То же и с критикой – я никогда не смогу написать об объекте, который мне не нравится, просто не способен.
Но можно же написать отрицательный отзыв?
(Все смеются.) Если журнал тебе платит, то нельзя. Можно сказать: «Я не буду писать», но если ты напишешь плохой отзыв, его никто не опубликует. Этому еще надо учиться, сейчас в дизайне такого нет, негативная критика никому не нужна. Так что мой способ писать отрицательный отзыв – просто отказаться его писать. Нет! (Делает решительный жест.)
У меня довольно наивный вопрос: почему, по-Вашему, важно создавать новые дизайнерские объекты? Это способ выразить себя или работа, которая двигает мир вперед, меняет его?
Это совсем не наивный вопрос. Я бы сказал, это очень требовательный вопрос. Я считаю, что все должны заниматься вещами, которые у него получаются лучше всего – в этом смысле это действительно движение вперед. Я умею быть дизайнером. Наверно, если бы я занимался еще чем-то, я бы руководствовался теми же общими принципами. И очень важно этому научить. Потом в профессиональной жизни может так случиться, что ты будешь делать рутинную работу ради заработка. Но тем, кто учится, надо объяснять, что наша работа существует для того, чтобы двигаться вперед. Мне, например, не нравятся молодые дизайнеры, которые делают слишком идеальные, слишком профессиональные вещи. Мне это не интересно.
До того, как вы стали молодым дизайнером, у Вас, наверное, был выбор стать кем-то еще – художником, писателем. Почему Вы выбрали дизайн?
Когда я был совсем молод, я хотел быть археологом. Потом – историком искусства, а потом понял, что мне надо делать что-то руками. (Делает рукой жест, изображающий лесенку.)
Каковы основные тенденции в интерьере на ближайшие годы?
Я бы сказал, что главная тенденция касается не внешних различий (красивый или некрасивый, красный или зеленый), а новой организации самого рабочего процесса. Сейчас мы переживаем эпоху кризиса, который выражается в отсутствии разделения труда – это интересно для исследователя, но мне не нравится. Я надеюсь, что индивидуальная работа в дизайне – это только этап, который поможет нам лучше работать в индустрии. Наша задача – делать вещи для всех, а не индивидуальную продукцию.
Каковы планы сотрудничества с Россией?
Никаких! Предложите мне что-нибудь! (Смеется)
История великого итальянского дизайна начинается в конце 40-х годов. В это время в СССР дизайна практически не существовало. А что Вы думаете о современном российском дизайне? Есть ли какие-то конкурентоспособные фигуры? Или что-то из современных российских работ, что Вам нравится?
(Марко долго качает головой)
Что касается первой части вопроса: история итальянского дизайна начинается в послевоенные годы, но индустриальный дизайн восходит к мощной итальянской традиции изобразительного искусства. И у вас ведь тоже это есть. Мы можем вдохновиться 30-ми годами, вы, возможно, что-то найдете в 10-х годах прошлого века, но всегда надо опираться на национальную художественную традицию.
А вторая часть… Мне нужно больше информации, я надеюсь узнать что-то здесь. Вообще это удивительно, что такая великая страна еще не породила основополагающего дизайнера, который мог бы выступать на международной арене. Я бы очень хотел познакомиться с работами молодых русских дизайнеров, но пока что не могу назвать имен, которые имели бы международное значение. Но когда я говорю «международное значение», это означает всего около десяти человек на весь мир. Те, кто создают современную историю дизайна – это совсем небольшая группка. Конечно, куча людей занимается дизайном, но действительно важные фигуры в дизайне – не больше десятка человек.
Что Вы считаете интересным и перспективным в экологичном дизайне?
Я думаю, что экологичность мебели в современном мире – это аксиома. Нам пора понять, что эта проблема не нуждается в дискуссии. Как стул должен быть удобным, так и мебель должна быть экологичной – это так, и баста. Что касается, например, кожи, то важно, каким способом эта кожа была добыта. Если животное выращивали в правильных условиях, если его забили правильным способом – было бы неправильно не использовать его шкуру. Сейчас у нас нет проблемы достать кожу для производства, поэтому нам нужно знать, как эта кожа была получена и обработана.
Вы работали редактором журнала в такой момент, когда в Италии складывался новый дизайн. Сейчас в России аналогичная ситуация: есть новые молодые дизайнеры, о которых пока никто не знает, а правят бал устаревшие формы и парадигмы. Как нам, журналистам, изменить эту ситуацию, как помочь молодым талантам?
Это не так-то просто. Я думаю, проблема часто связана с тем, что мы сами чувствуем. Мы должны писать только о вещах, которые, на наш взгляд, имеют ценность. Мы должны искать оригинальные вещи, должны находить людей, которые говорят на новом языке. Мы должны помогать правильным людям. Еще, возможно, необходимо объяснять, почему оригинальные, рукотворные вещи, вещи с идеей, стоят дороже, чем серийное производство.
Вы написали биографию Джо Понти. Если бы перед Вами стояла задача написать биографию современного выдающегося дизайнера, кто бы это был?
Сейчас я написал работу о дизайнере прошлого поколения по имени Джино Сафратти. Он был великолепным светодизайнером, а сейчас о нем почти никто не помнит. Мне очень интересно заново открывать забытые фигуры – искренних и оригинальных людей, который когда-то рассказывали интересные истории, сейчас уже забытые. Мне кажется неправильной современная мода издавать воркбуки молодых дизайнеров. Да, ему 25 лет и он делает что-то интересное – молодец! Но надо подождать, посмотреть, что будет дальше.
Сейчас я делаю серию статей, которая называется «Новые мастера». Я пытаюсь осмыслить вклад поколения, представителям которого сейчас 40-50 лет, и понять, каким должен быть образ нового мэтра. Это те самые 10 человек, которые сейчас важны для всего мира.
Можете назвать кого-нибудь?
Джаспер Моррисон, Братья Кампана, Токудзин Есиока… На самом деле, не важно, из какой они страны. Это не страшно, что среди них нет русских – среди нет и, например, китайцев и… даже не знаю, кучи стран нету! Это уникальные люди, которые по-настоящему смогли быть самими собой. И важно, что они находятся между поколением молодых дизайнеров и настоящими мэтрами, которые уже вошли в историю.
Расскажите о сотрудничестве с Мартой Лаудани. Что каждый из вас привносит в работу? Можно ли сказать, что ей приходят в голову «типично женские» творческие идеи, а Вам – «типично мужские», и таким образом у вас вместе получается создать цельный заверешенный объект?
Пожалуй, можно сказать, что женские идеи приходят в голову мне, а мужские – Марте. Я люблю истории и литературщину, я фантазирую, а Марта занимается непосредственным воплощением объекта. Так что ее идеи более технические и в этом смысле более мужские. Но на самом деле, если вам говорят, что есть мужской дизайн и женский – не верьте. Ничего такого нет!
Какой у Вас любимый предмет в интерьере?
Я все люблю! Я обожаю вещи, мне нравится их коллекционировать. Все вещи. Это трагедия для моей жены, потому что из-за меня наш дом все больше захламляется.
Перевод с итальянского Валентины Люсиной
дизайнер, интервью
Комментарии